Старый Базар

Сегодня мы идем на Старый Базар. Это лучшее для меня место в Городе. Старый Базар – это не просто рынок, это целый мир, большой район Города. Здесь сосредоточена, наверное, большая часть торговли и развлечений. Кажется, что по выходным весь Город стремится на Старый Базар. По крайней мере, я так тогда думал.
В предвкушении поездки я завтракаю вчерашними пирожками. Бабушки уже нет дома. Она работает в одном из магазинов на Старом Базаре уборщицей. Пенсия у нее всего 52 рубля, чего никак не хватает на жизнь. К тому же она часто ездит в Бийск к дочери, что никогда не обходится без покупки гостинцев.
С утра жарковато. Мама дает мне синие шорты на ремне, полосатую синюю тенниску и белую кепку с надписью «Алушта», чтобы не перегреть голову. Почти весь день мы будем на солнце. Город летом выглядит, как южный курорт. Он очень зеленый, жаркий. В нем мало высоких зданий, и всё утопает в зелени. Пока еще нет тополиного пуха, несущегося по улицам и залетающего везде. От него не будет спасения, он покроет ровным слоем все улицы, дороги, будет кружиться в трамваях, во дворах, в доме. И бабушка опять будет ворчать, постоянно выметая его и поминая недобрым словом несколько тополей, растущих во дворе.
Я выхожу во двор и жду, пока мама оденется. Во двор выбежала Леночка из верхней квартиры – девочка младше меня на несколько лет и кажущаяся поэтому мне сущим младенцем. Тем не менее, мы с ней всегда находим общий интерес в играх. Я говорю ей, что сегодня мы идем на Старый Базар, и меня не будет, наверное, долго. Леночка тут же побежала к своей маме и стала просить ее пойти вместе с нами. Мама Леночку не пустила.
Наконец, вышла моя мама. Она у меня самая красивая на свете! У мамы смуглая кожа, она любит яркую красивую одежду, которую ей шьет обычно папина двоюродная сестра из Новосибирска. Сегодня она надела легкий летний костюм бирюзового цвета, туфли-лодочки на остреньком каблучке и узкие солнечные очки. Мы закрываем дверь на ключ, который мама уносит в сарайку, где жильцы хранят дрова, уголь и всякие малонужные вещи. Там она прячет ключ в специальном месте. Все соседи знают это место, но никто и никогда не воспользовался этим знанием.
Мы идем на остановку трамвая, куда вчера приехали с вокзала. До Старого Базара всего 2 остановки, но мы терпеливо ждем трамвай и едем в нем всего-то 5 минут. Я каждый раз жду, что подойдет новая «Шкода» со странными цветными железными сидениями. Таких трамваев всего несколько. Мне очень нравятся эти прохладные сидения, хотя на самом деле они очень неудобны для нашего климата, и на них трудно садиться полным людям.
Старый Базар – конечная остановка. Здесь скапливается много вагонов. Когда они подходят к посадочной платформе, их штурмуют одновременно иногда сотни людей. Однажды я видел, как какую-то бабушку с авоськами грубо толкнули на входе, и она навзничь упала на асфальт спиной. Я услышал глухой стук и увидел неподвижно лежащее тело и дорожку медленно текущего молока из разбитой бутылки. Бабушку тут же унесли, а мама быстро увела меня от этого места.
У нас большая программа, но вначале мы торопимся на рынок, чтобы купить фруктов и первую ягоду, только-только появившуюся викторию. К рынку мы идем по улочке со старинными двухэтажными домами. В доме с двумя львами на крыше – уже открывшийся вино-водочный магазин, около которого столпились жаждущие утреннего похмелья. Это еще не бомжи, да и понятия такого пока нет, но явные алкоголики. Я не обращаю на них внимания, потому что мы идем мимо автоматов с газированной водой. Я целую зиму копил трехкопеечные монетки, чтобы вдоволь насладиться лимонадом с двойным сиропом. Конечно, проще было подойти к ларьку, в котором продавщица наливала стакан газировки с требуемым количеством сиропа за 5 копеек, но мне было гораздо интереснее, опустив одну монетку и дождавшись, когда выльется сироп, быстро выдернуть стакан. Вода проливается в чрево автомата. Затем я вновь ставлю стакан и опускаю еще одну монетку, после чего получаю «двойной» лимонад. Автомат утробно урчит и иногда не хочет работать. Тогда я сильно ударяю его по всем кнопкам, после чего слышно, как монетка падает куда-то в глубину и вода льется из невидимого крана. Пока мы дошли до рынка, а это всего-то метров триста, я успеваю два раза попить лимонада.
У входа на рынок сидят немолодые женщины с банками и ведрами виктории. Поторговавшись недолго с одной из них, мы пересыпаем ягоду в свою трехлитровую банку. После этого заходим на территорию рынка, где тянутся длинные ряды со всевозможными фруктами, овощами, ягодами южного происхождения. Недолго походив по рынку, мы покупаем пару килограммов яблок, огурцы и помидоры. Здесь же я выпрашиваю у мамы разрешения полакомиться «сахарной ватой». У единственного на весь рынок ларька столпилась очередь. Продавец делает «вату» здесь же. Процесс для меня завораживающий. Внутри ларька крутится большой железный чан. Продавец льет в его серединку тонкую струйку расплавленного сахара, и по стенкам чана разлетаются тонкие сладкие нити. Получив вату, я осторожно отрываю по кусочку и кладу в рот, где она быстро тает. Очень сладко, и вновь хочется пить.
Походив по рынку, мы идем к бабушке в магазин отдохнуть немного от жары и оставить покупки, чтобы продолжить путешествие по Старому Базару. Бабушка закончила очередное мытье полов и разговаривает со знакомой. Я ее знаю, мы как-то ходили к ней с бабушкой. Она живет недалеко от церкви, на параллельной улице.
Магазин, как и все строения Старого Базара, ветхий, деревянный. Внутри пахнет старым деревом, чуть-чуть краской, свежим хлебом и есть лёгкий кисловатый молочный дух. Мы сидим в подсобке, где у бабушки стоит всё её хозяйство: ведра, швабра, тряпки, халат, какие-то порошки типа пемоксоли. От только что помытого деревянного пола веет свежестью. За десять минут мы успеваем остыть от дневной жары. Маме хочется посидеть еще, но я настойчиво тяну ее за рукав: сильно хочется сходить на «гору» ВДНХ, а потом еще покататься на аттракционах центрального парка.
Наконец, мы выходим из магазина налегке и вновь погружаемся в летний зной. Мама мне ставит условие: вначале мы сходим в хозяйственный и обувной магазины на противоположной стороне улицы, а потом пойдем на «гору». Поход по магазинам мне сильно не нравится. В них очень душно и совершенно неинтересно, а висящие на потолке вентиляторы крутятся лениво и не дают никакого эффекта.
Так ничего и не купив больше, мы, наконец, идем на любимую мною «гору», где расположена краевая ВДНХ. Издалека видна крутая извилистая лестница, ведущая ко входу. По дороге мы переходим по мосту Барнаулку, очень грязную маленькую речку, которая даже зимой не замерзала и плохо пахла. Это сейчас она более-менее очищена и облагорожена, а в то время была превращена в сточную канаву и выглядела ужасно.
Купив у входа на лестницу билеты, мы поднимаемся наверх. Выглядит это так: мама не торопясь поднимается и отдыхает на площадках, а я тем временем успеваю несколько раз сбегать туда-сюда, пытаясь торопить маму. Сверху на город открывается красивый вид. Барнаул, вернее старая его часть – как на ладони. В основном старый, деревянный, с редкими вкраплениями относительно больших зданий. Я пытаюсь определить, где бабушкин дом, но вижу только ориентир – большую церковь, которая находится неподалеку от него.
Сегодня эта часть города совершенно неузнаваема.
У входа на ВДНХ мы останавливаемся у могилы Ядринцева. Тогда я не знал, что выставка построена практически на костях Нагорного кладбища, и считал, что это –просто памятник.
Целый час мы ходим от павильона к павильону и рассматриваем экспонаты. Особенно мне запомнились почему-то трактора ярко-красного цвета, модель сельской фермы с поилками для коров, павильон детского технического творчества и шикарный вид на Обь и Затон. Ну и, естественно, аппараты для газировки и мороженое в бумажных стаканчиках, которое нужно было есть деревянными палочками. Мороженое в вафельных стаканчиках считалось большой редкостью. Продавщица развешивала его в пустые стаканчики, и я очень любил грызть с хрустом их стенки, пока они не успели раскиснуть от мороженого. Само мороженое было двух видов: пломбир и молочное. Пломбир редко-редко бывал шоколадным, а вот молочное по 10 копеек всегда было водянистым, с кусочками льда и вкраплениями кусочков масла. Мне оно не нравилось.
Миновал пик дневной жары. Пора спускаться вниз. Это получилось быстрее. Перед спуском мама купила нам по два больших горячих беляша, которые мы съели на одной из площадок лестницы. После беляшей сильно хочется пить. По дороге в парк еще пара трехкопеечных монет упала в урчащую утробу автомата, взамен чего была получена порция холодной воды с двойным сиропом.
Сегодня мы с мамой отдыхаем по полной программе. Следующий поход – в Центральный парк. Он близко, здесь же, у Старого Базара. Парк небольшой, но включает в себя массу интересных развлечений. На самые, на мой взгляд, интересные мама меня не пускает. Мне остается только смотреть, как большие дяди и тети катаются на аттракционах-самолетах. Один – простая карусель из двух самолетов, второй – самолет, делающий «мертвую петлю». Странно, но в те времена на таком страшном тренажере никто не визжал, как это бывает сегодня на «американских горках».
Мы с мамой идем вначале на большое «колесо обозрения», где отдыхаем на двойном кресле, пока нас поднимает на самую верхотуру. Мама говорит, что в верхней точке кресло как бы замирает на мгновение, прежде чем начнет спускаться вниз. Странно, но я этого не почувствовал. Перед колесом я выпросил очередную порцию мороженого. Потом мы идем на карусели с цепями, любимое занятие на которых - раскачиваться, чтобы, в дополнение к полету по кругу еще двигаться по своей траектории. Этот прием дети до сих пор используют. На каруселях я прокатился раза три. После второго раза сыграла свою роль выпитая вода и мама повела меня в кусты около Барнаулки. В кустах довольно грязно, а туалета в парке нет. Пришлось постараться не замазаться. Там же я увидел тётю (на самом деле, ей было лет 20), которая была пьяна и кричала на всю округу матерное слово. Я спросил у мамы, что это она говорит, но мама быстренько увела меня, ничего не сказав.
Наконец, после еще двух раскачиваний на качелях, нескольких выпитых стаканов газировки, еще одной порции мороженого и сахарной ваты не только мама, но и я почувствовали усталость. Пора домой.
Зайдя в магазин к бабушке, мы забрали купленное на Старом Базаре, а по дороге к трамваю взяли баночку малины. Трамвай буквально брали штурмом. В итоге он ехал с открытыми дверями, из которых торчали спины пассажиров, держащихся за поручень, а на «колбасе» позади на ходу прицепились два вполне взрослых мужчины. Да, уехать хочется всем!
Два квартала от остановки до дома я плелся еле-еле, окончательно устав. А дома нас ждала вкуснейшая окрошка на домашнем квасе и на десерт – свежайшая виктория, залитая молоком из любимого треугольного пакета.
Вечером, после программы «Время» к нам пришли соседи смотреть по старенькому бабушкиному телевизору «Рекорд» фильм, или, как тогда говорили, «картину». Все чинно сели на стулья перед экраном и уткнулись в него на целых полтора часа. А я предпочел в это время копаться в песке во дворе в одиночку, поскольку соседку Леночку уже уложили спать.
После фильма мама позвала спать и меня. Засыпая под шум проходящих прямо под окнами трамваев, я представлял себе завтрашний поход в музей и поездку на другой конец города (целых 40 минут на трамвае «единичке»!) к дальним папиным родственникам. Бабушка закрыла все окна, вытащив из них специальные вставные рамы с металлической сеткой, и прикрыла их снаружи ставнями. Стало совсем темно и тихо. Кроме редких трамваев было слышно только тихое «поскребывание» сверчка под окном...

На главную страницу
Напишите мне